Мое открытие ...Севера.

                Живу в Инте с рождения, привыкла к морозам, белым ночам, комарам, мошкам, воспринимаю все это легко, как данность. Абсолютно не раздражает дождь, долгий, холодный; радует скромное, ласковое, робкое солнце. Оно не жарит, просто светит. Жду летом цветения черемухи, с удовольствием вдыхаю ее аромат, расстраиваюсь, видя брошенные "любителями" прекрасного сломанные ветки этой северной сирени. Все это испытываю, живя в городе. Друзья-южане сочувствуют - не вижу многого из того, что доступно им, шлют мне фотографии цветущих тюльпанов, яблони и вишни. Гордятся созданными собственными руками клумбами и цветниками... Я с ними не спорю - восхищаюсь, благодарю за предоставленную возможность насладиться чудесами их южной природы.

                Но есть момент, когда меркнет яркая, броская красота юга, когда мои друзья люто завидуют мне, северянке, когда уже они просят прислать фотографий еще и еще. Выходят на связь в Интернете и расспрашивают, удивляются, расстраиваются, что им не дано увидеть все это собственными глазами. Ведь в отпуск принято ездить на юг, и никто не отваживается летом отправиться на север.

                В такие моменты я торжествую и завидую сама себе. Это случается не часто, но уж если происходит, то я стараюсь не упустить ни малейшей подробности, все рассмотреть, запомнить, впитать в себя. Фотографирую все: знаю - есть кому показать, меня поймут, и оценят все, что я предоставлю понимающему взгляду. Эти моменты - мои полеты в тундру, на самый край земли, к оленеводам.

                Вот там - то и понимаешь, что такое Север. Влюбляешься в его просторы, величественную и настоящую красоту. Для ее описания нужны другие эпитеты, там все настоящее, не приукрашенное, суровое и одновременно трогательное.

                Поднимаюсь на борт вертолета в предвкушении чуда, разглядываю пассажиров: испытывают ли они то же, что и я? На вид спокойны, мать с ребенком устраиваются у окна, двое-трое мужчин ведут неспешный разговор, даже не глядя в иллюминатор. Прощаю им это - у них такие поездки не впервой, у них это просто рабочие будни. Один только мальчишка лет семи-восьми нетерпеливо ерзает, поглядывает в круглое окно. Оказывается - летит к родителям на пастбище, они оленеводы, а у него каникулы, с родителями давно не виделся.

                И вот взлетаем, не отрываясь, смотрю на  удаляющуюся землю, на наш такой маленький и "правильный" с четкими линиями улиц город. Узнаю свою улицу, свой дом, Лицей. Пытаюсь разглядеть людей - не вижу. А  подо мной уже другие виды, потрясающие картины. Огромное количество озер, глаза разбегаются, хочется все увидеть, ничего не упустить. Но непривычный взгляд мой упускает многое. Только с помощью командира вертолета удается  разглядеть пару лебедей на берегу озера. Даже стадо оленей и то не вижу сразу, только после опять же указания второго пилота на маленькие черные точки внизу, которые заметались, испугавшись звука грохочущей машины.

                Наблюдаю за всем, что происходит на земле. Видя мой неподдельный интерес ( и, наверное, огромные глаза), экипаж приглашает меня в кабину, а бортмеханик уступает свое место. Вот тут- то я и задумалась о смене профессии. Какая красота открылась (как принято писать) моему восхищенному взору. Завидуйте, все мои друзья - южане, вам такое даже не приснится! Я видела рождение реки! Я проследила ее возникновение из ручейка, истекающего из болотца. Я восхитилась многоцветьем нашей тундры! Невозможно представить такое огромное количество оттенков зеленого и коричневого цветов.

                Мои наблюдения прервало заметное оживление в салоне. Оказывается, (и опять я не заметила)  мы подлетали к стоянке оленеводов, а две точки на горизонте - это два чума.

                Фотоаппарат мой работал безостановочно: ведь кругом столько интересного. И вот мы заходим (говорю"мы", ощущая себя частью экипажа) на посадку. Люди внизу нас ждали, бегут к вертолету, начинают разгружать какие-то коробки. Это оленеводам привезли продукты, они скоро "снимутся" и отправятся на новые места еще дальше на север.

                Внимание привлек мой знакомец - мальчишка, он выпрыгнул из вертолета, обнял женщину,  наверное, маму и с криком помчался в тундру. На мой удивленный взгляд мать, понимающе улыбнувшись, ответила: " Накопилось. Долго жил в городе. Ничего - скоро отойдет." Я поняла: каково ему, все детство проведшему здесь, на просторе большеземельной тундры, целый год сидеть за партой, жить в душном для него городе.

                Потом я гладила очень дружелюбных здесь собак, играла со щенками, тут же увязавшимися за мной, трогала пугливых оленей за бархатные рога, разговаривала с очень приветливыми хозяевами чумов. Они сетовали, что очень жарко, что олени задыхаются, что не нужна эта жара на севере, что пора двигаться к Ледовитому океану. А я слушала их и дрожала от холода, и восхищалась этими мужчинами и женщинами, так просто и удивительно мудро устроившими свой быт среди мхов и болот, так доверительно рассказывающими нам о своих тревогах, о то, что оленям жарко, что они еще не поменяли зимнюю шкуру на летнюю. А потом я слушала рассказ о том, как приходила к чуму медведица с тремя медвежатами, как отбивались оленеводы от навещающих стадо песцов и волков. Потом нас угощали вкуснейшим мясом и рыбой. Поверьте: такого не подадут ни в одном ресторане мира.

                Настало время отлета. Обитатели тундры заметно погрустнели - не часто вертолеты навещают их, на глазах заблестели слезы. Я почувствовала даже какую-то вину перед этими добрыми, простыми, гостеприимными хозяевами. Они долго, как дети, махали руками вслед уже взлетевшему вертолету.

                Время возвращения домой пролетело незаметно. Вот уже и Инта. Я благодарна случаю, предоставившему возможность увидеть всю красоту нашей северной земли, изумиться красоте, душевной простоте и щедрости северян. А сколько замечательных фотографий я разошлю своим друзьям, и они, понимающие, тоже полюбят и нашу землю, и наших замечательных людей.